24.07.2015
Наконец ближе к вечеру решилась, не выдержала, обернулась птицей и полетела к ребятам.
Быстро промчалась над морем до западного побережья. В сумерках внизу были видны огни нового города. Люди с Земли обживаются. Потом над паучьим хребтом круто взяла направо, оставив далеко под левым крылом болота Многоречья. На юг. Так быстро, как только могу. Сердце верно вело. Глубоко ночью я опустилась на землю возле ветхой избушки в лесу.
С каждым шагом волнение всё нарастало, каждый шаг давался всё труднее. И вот наконец я заглянула в окошко. На деревянном столе догорала свеча. В дальнем углу голова к голове спали Каже и Хоэнхайм. Я смотрела на них, пока Хоэнхайм не почувствовал этого сквозь сон. Он открыл глаза, увидел меня и растолкал Каже. Они вышли. Приветствие было очень сердечным.
Развели маленький костерок и уселись вокруг. Каже положил голову мне на колени и быстро задремал. Очень уж усталым он выглядел, я не стала будить, только аккуратно поцеловала в нос.
- С ним что-то случилось?
- С ним многое случилось, - ответил Хоэнхайм, - только сейчас не время рассказывать. Ему сейчас трудно. Спасибо, что пришла. Оставлю вас одних.
Он поцеловал меня в щеку и ушел в дом.
Каже открыл глаза, и мы были вместе. Он рассказал всё, что было у него на душе. А через пару часов снова вышел Хоэнхайм и забрал его. Ребята попрощались со мной, и я мгновенно вернулась на остров.
Тяжесть от разлуки сменилась тяжестью на сердце, которой поделился любимый человек. Но мы это переживем.
Наконец ближе к вечеру решилась, не выдержала, обернулась птицей и полетела к ребятам.
Быстро промчалась над морем до западного побережья. В сумерках внизу были видны огни нового города. Люди с Земли обживаются. Потом над паучьим хребтом круто взяла направо, оставив далеко под левым крылом болота Многоречья. На юг. Так быстро, как только могу. Сердце верно вело. Глубоко ночью я опустилась на землю возле ветхой избушки в лесу.
С каждым шагом волнение всё нарастало, каждый шаг давался всё труднее. И вот наконец я заглянула в окошко. На деревянном столе догорала свеча. В дальнем углу голова к голове спали Каже и Хоэнхайм. Я смотрела на них, пока Хоэнхайм не почувствовал этого сквозь сон. Он открыл глаза, увидел меня и растолкал Каже. Они вышли. Приветствие было очень сердечным.
Развели маленький костерок и уселись вокруг. Каже положил голову мне на колени и быстро задремал. Очень уж усталым он выглядел, я не стала будить, только аккуратно поцеловала в нос.
- С ним что-то случилось?
- С ним многое случилось, - ответил Хоэнхайм, - только сейчас не время рассказывать. Ему сейчас трудно. Спасибо, что пришла. Оставлю вас одних.
Он поцеловал меня в щеку и ушел в дом.
Каже открыл глаза, и мы были вместе. Он рассказал всё, что было у него на душе. А через пару часов снова вышел Хоэнхайм и забрал его. Ребята попрощались со мной, и я мгновенно вернулась на остров.
Тяжесть от разлуки сменилась тяжестью на сердце, которой поделился любимый человек. Но мы это переживем.