День шестьдесят третий



Музыка

- А у вас есть шаманы?
- Шаманы? Кто такие шаманы?
- Ну те, кто могут общаться с духами, знают духовный мир...
Старик покачал головой.
- Если ты думаешь, что у нас есть специальные люди, которые за это отвечают, то это не совсем так, каждый обладает этим даром в большей, или меньшей степени. Мир наполнен духами добрыми и злыми, но по большей части добрыми. По крайней мере я так думаю. Даже несмотря на то, что большую часть ваших земель захватила нежить?
- Что нежить, это лишь заблудившиеся люди.
- То есть нежить - это люди? Но почему они такие?
- Те, кто пришел из гор научили нас тому, что люди бессмертны и тому, как это бессмертие достигается. Они учили, что Небесный Отец есть свет и уподобляющиеся ему становятся духами, как и Он. После всего дух берет главенство над плотью и человек, прошедший сквозь смерть становится бессмертным. Но как есть две смерти, так есть два бессмертия. Второе бессмертие в полной победе плоти над духом. Сам образ жизни, предписываемый таким людям их учением уже повергает дух во тьму, магия же, которая древнее, чем любой из ныне живущих народов, навеки приковывает порабощенный дух к телу, делая человека бессмертным, погружая его в вечный лёд.
- Вы так много об этом знаете.
- Мне рассказал это один друг, который по молодости имел неосторожность прикоснуться к проклятым тайнам, но дитя, я чувствую, что у тебя есть и еще вопросы.
- А как вы общаетесь с духами?
- Каждый находит в себе свой путь. Кто-то познает Богатство растений, кто-то благость животных, кто-то - устройство стихий, кто-то поэзию, кто-то музыку.
- Кстати о музыке, а почему тут она запрещена?
- Так было не всегда. Подобно тому, как Жизнь противостоит смерти гармония противопоставлена хаосу. Музыка есть гармония и творит гармонию, она символизирует жизнь. Когда-то на могилах пели и играли музыку, радуясь жизни и прославляя её победу над смертью. Но шли времена и множество бед пригнули наш народ к земле. Люди стали видеть смерть даже там, где её нет, и теперь на могилы приходят не радоваться бессмертию тех, кто за гранью, а скорбеть о смерти.
- А Вы бы хотели, чтобы было как раньше?
- Очень, дитя моё. Поэтому я сижу здесь у общего костра и слушаю музыку, идущую из моего сердца.
- А можно я тоже попробую?
- Конечно. Без звука музыку услышать трудно, поэтому трудно в тишине слушать её вместе, но дай мне руку и мы попробуем.
Я положила свою ладонь в шершавые морщинистые ладони старика. Какое-то время мы пребывали в тишине, а потом как бы волна тепла прошла через наши руки и я ощутила музыку внутри. Я прислушалась к этому ощущению. Я чувствовала только свое тело и её. Остальной мир перестал на время существовать. Потом исчезло и тело, осталась лишь я и музыка, звучащая всё отчетливее. Она стала всё ярче восприниматься как звук, обрела ноты, облеклась в звуки. Звуки объединились в звучания инструментов. Вела арфа. Я почувствовала, как музыка разливается по моему телу, как она наполняет пространство вокруг. Внутри музыки были мы со стариком, хотя не такой уж он и старик, внутри была трава, на которой мы сидели и костер, который нас согревал. Я открыла глаза, продолжая слышать. Подул легкий ветерок и в музыку вплёлся шелест листвы. Шорох ткани. Шаг на свет, выходит девушка с арфой. Играет, не останавливаясь, ставит арфу на низко склонившуюся ветку дерева. Платье того же цвета, что и огонь и на нем Алые цветы. Каштановые волосы уловили свет костра и стали рыжими.
- Что за музыка! Кто посмел играть здесь, на могиле Кристины-Огневицы!
Звенящий заливистый смех девушки был очарователен.
- Это я, огневушка-поскакушка. А что у вас такие постные лица? Мало того, что на поминках не радовались за меня, так и воскреснешь и снова не рады.
Я подошла и взяла её за запястья
- Не сердись на них, лучше сыграй еще раз.
Тонкие длинные пальцы легли на струны арфы и мелодия полилась снова. Та же, может и другая - не разобрать человеку не знающему, но такая же прекрасная. А девушка смотрела поочередно в глаза каждому и каждый отвечал на этот взгляд. Мне она подмигнула заговорщически и я ответила тем же. Старик в ответ на её взгляд заулыбался и как бы даже помолодел, Юноша, что возмущался музыкой насупился и смотрел исподлобья, Вождь поклонился, как бы принимая что-то Стуков и его ребята не сговариваясь вытянулись по струнке и отдали честь, но их лица надо было видеть, а словами не передать. А Хоэнхайму она едва заметно кивнула. Или незаметно поклонилась? А вот Сандре она точно кивнула и та готова была запрыгать, хлопая в ладощи, но сдержалась.